«Великий чайный путь» в работах современных исследователей: продолжение темы (Ответ на статью Гаоянь Цююя и Д.П. Новикова в № 3(4) «Российского китаеведения»)

Российское китаеведение, № 4 (5) , - Стр. 130 - 145

Статья написана в порядке дискуссии, как отклик на публикацию Гаоянь Цююя и Д.П. Новикова «Российско-китайская чайная торговля в китайском преломлении: о книге Лю Цзайци “Купечество Шаньси и Великий чайный путь”» в № 3(4) «Российского китаеведения». В отечественном китаеведении всегда много внимания уделялось истории чайной торговли между Китаем и Россией. В последнее десятилетие исследования в этой области приобрели новое качество с появлением понятия «Великий чайный путь», имеющего китайский эквивалент «Ваньли чадао». Первые монографические труды в Китае, использующие словосочетание «Ваньли чадао» выпустил, очевидно, ученый из Уханя Лю Цзайци. В XXI в. исследования чайной торговли ведутся китайскими и россий- скими учеными совместно. Одной из ключевых научных проблем является содержательный анализ термина «Великий чайный путь». Автор рассматривает эволюцию понятий «Великий чайный путь» и «Ваньли чадао» в России и Китае, приходя к выводу что предшественниками этих терминов были «Чайный путь» и «Чае чжилу». «Чае чжилу» фиксируется в научных публикациях с 1990-х, а «Чайный путь» – с начала 2000-х годов. Важным этапом популяризации данных понятий было издание в 2004 г. в Пекине переводов на русский и китайский языки книги М. Эйвери «The Tea Road». Знаковым событием стало использование термина «Ваньли чадао» Си Цзиньпином в речи в МГИМО 23 марта 2013 г., что иногда даже трактуется как выдвижение «инициативы Великий чайный путь». Это привело к массовому распространению данных словосочетаний в академическом и общественно-политическом дискурсе. При этом само содержание понятия «Великий чайный путь» («Ваньли чадао») остается спорным, противоречивым и требует дополнительных исследований.